Russian Recordings

— Живое общение при обучении нигде в мире не отменяется. Другое дело, что подготовка к занятиям происходит с использованием Интернета. И это понятно, потому что быстро такое количество информации нигде не получишь. Даже библиотеки все уже переведены на интернет-поиск. Однако полный переход на компьютерное обучение — дело совсем не близкого будущего. Да и нужно ли? Я не вижу в этом смысла. Дополнительное образование взрослый человек сегодня и так может получить удалённо, но в школьном образовании этого ни в коем случае не должно быть.

— Это очень серьёзная проблема и одним махом её не решить. Понимаю, что мы идём семимильными шагами к тотальной компьютеризации, но если бы этот процесс чуть замедлился, я была бы только счастлива. Компьютер сейчас подменяет многие вещи, и дефицит реального общения становится ощутимым. И это очень страшно. Сама я стараюсь ограничивать время, которое мой дети проводят за компьютером.

мне нравится новые книги, старые друзья и большие деньги

Японцы все дни напролёт работают на рынке. Опытный японец может продать много товаров за день

Японцы каждый день работают на рынке продавцами и обычный японец продаёт много товаров за день.

и
в
не
он
на
я
что
тот
быть
с
а
весь
это
как
она
по
но
они
к
у
ты
из
мы
за
вы
так
же
от
сказать
этот
который
мочь
человек
о
один
еще
бы
такой
только
себя
свое
какой
когда
уже
для
вот
кто
да
говорить
год
знать
мой
до
или
если
время
рука
нет
самый
ни
стать
большой
даже
другой
наш
свой
ну
под
где
дело
есть
сам
раз
чтобы
два
там
чем
глаз
жизнь
первый
день
тут
во
ничто
потом
очень
со
хотеть
ли
при
голова
надо
без
видеть
идти
теперь
тоже
стоять
друг
дом
сейчас
можно
после
слово
здесь
думать
место
спросить
через
лицо
что
тогда
ведь
хороший
каждый
новый
жить
должный
смотреть
почему
потому
сторона
просто
нога
сидеть
понять
иметь
конечный
делать
вдруг
над
взять
никто
сделать
дверь
перед
нужный
понимать
казаться
работа
три
ваш
уж
земля
конец
несколько
час
голос
город
последний
пока
хорошо
давать
вода
более
хотя
всегда
второй
куда
пойти
стол
ребенок
увидеть
сила
отец
женщина
машина
случай
ночь
сразу
мир
совсем
остаться
об
вид
выйти
дать
работать
любить
старый
почти
ряд
оказаться
начало
твой
вопрос
много
война
снова
ответить
между
подумать
опять
белый
деньги
значить
про
лишь
минута
жена
посмотреть
правда
главный
страна
свет
ждать
мать
будто
никогда
товарищ
дорога
однако
лежать
именно
окно
никакой
найти
писать
комната
Москва
часть
вообще
книга
маленький
улица
решить
далёкий
душа
чуть
вернуться
утро
некоторый
считать
сколько
помнить
вечер
пол
таки
получить
народ
плечо
хоть
сегодня
бог
вместе
взгляд
ходить
зачем
советский
русский

В последние два года российских хакеров, работающих на министерство обороны и спецслужбы, обвиняли в атаках на Демократическую партию США, Всемирное антидопинговое агентство, эстонские, литовские, турецкие государственные сайты, а также украинские электростанции и другую критическую инфраструктуру соседней страны («Медуза» подробно рассказывала, как устроены российские кибервойска).

Судя по заявлениям официальных лиц и новым законопроектам, Россия и правда готовится к кибервойне — и собирается не только нападать, но и защищаться. До последнего времени государство практически не вело речи о необходимости оборонять государственные сайты и критическую инфраструктуру — атомные станции, военные заводы, системы снабжения и прочие объекты, успешные атаки на которые могут вызвать экологическую или финансовую катастрофу и привести к человеческим жертвам. Теперь отношение изменилось — вероятнее всего, из-за постоянных новостей о хакерских проникновениях на жизненно важные объекты (например, на американскую АЭС), развития кибершпионажа, роста киберугроз со стороны террористических организаций. «Думаю, документ о неприменении кибероружия скоро подпишут, — говорит собеседник „Медузы“, связанный с защитой государственной критической инфраструктуры. — Но только после того, как произойдет какая-нибудь по-настоящему большая катастрофа».

По словам источника «Медузы», занимающегося информационной безопасностью критической инфраструктуры, на стратегически важных российских объектах часто находят «лишнее». «Обсуждаем с людьми оттуда, что у них проблема, но они не признают, что у них может пойти что-то не так. Говорят — ну это просто вирус с целью кражи денег. Но ведь он оказался в закрытой инфраструктуре! И им повезло, что вирус с другим функционалом. А если бы у него была другая задача?»

На самом деле кибероружие против России применяется регулярно — однако, по словам собеседников «Медузы», чаще всего о таких атаках становится известно узкому кругу специалистов; до широкой публики эту информацию стараются не доводить.

Тем не менее правоохранители и аффилированные с ними компании время от времени рассказывают о кибератаках на российское государство. Например, в 2013 году против России было применено кибероружие Sputnik (узнать об этом можно из исследования научно-производственного объединения «Эшелон», которое занимается сертификацией иностранного программного оборудования для министерства обороны). Программа занималась кибершпионажем — собирала информацию о деятельности военных ведомств, институтов, дипломатических организаций, используя уязвимости «нулевого дня» в приложениях Word, Excel и Outlook для Windows. Отследить, куда стекались украденные сведения, не удалось: пункт назначения скрывала цепочка прокси-серверов. Сотрудники «Эшелона» поясняли, что украденные сведения могли быть интересны геополитическим врагам России, и заключали: «Кибервойны как форма проявления межгосударственного противостояния вошли в активную фазу».

В июле 2016 года ФСБ сообщила об обнаружении троянов в информационной инфраструктуре правительственных, научных и оборонных учреждений страны (всего — около двух десятков предприятий). Ведомство указывало, что атака была тщательно спланирована и осуществлялась на высоком профессиональном уровне. Под каждое предприятие писался свой эксплойт, жертв заражали с помощью фишинга. После заражения программа подгружала необходимые модули, которые позволяли дистанционно включать веб-камеры и микрофоны, перехватывать сетевой трафик, сохранять данные о том, что пользователи набирали на клавиатуре. В парламентском комитете по безопасности тогда заявили, что подобный кибершпионаж «выгоден прежде всего американцам».

Сейчас, чтобы защитить свое общение в интернете, российские чиновники используют закрытую государственную сеть RSNet. У каждого сотрудника есть защищенная рабочая почта, на которую можно зайти только с определенного IP и с определенного компьютера, но далеко не все соблюдают необходимые предписания — особенно если речь идет о высших эшелонах власти. «Не придет же фэсэошник к Дворковичу и не скажет: ну-ка, давай-ка выключай», — объяснял «Медузе» Льюис, лидер хакерской группировки «Шалтай-Болтай», которая взламывала переписку российских политиков (обычно — ту, которую они вели через общедоступные почтовые сервисы или через мессенджеры). Постепенно государство начинает задумываться и о защите телефонных разговоров: один из НИИ, работающих на российские спецслужбы, в 2017 году выпустил «криптотелефон», позволяющий шифровать звонки.

23 июня 2017-го газета The Washington Post рассказала, что Барак Обама, когда еще был президентом США, поручил Агентству национальной безопасности разработать кибероружие против России в качестве ответа на предположительное вмешательство в американские выборы. Спецоперация предполагала внедрение в российскую электронную инфраструктуру «имплантов», которые в нужный момент смогут вывести ее из строя; журналисты назвали их «цифровым аналогом бомб». Америка не первый год использует эту технологию — бывший директор АНБ и ЦРУ Майкл Хайден говорил, что США установили в 2010-х «импланты» на десятки тысяч компьютеров по всему миру, «которые можно использовать, когда будет необходимо».

Сюжет о российских хакерах, которые якобы взломали почту американских демократических политиков, пытаясь повлиять на итог президентских выборов в США, развивается уже год. «Медуза» подробно писала о том, как устроены российские кибервойска, — однако в цифровых конфликтах, как и в реальных, важна не только атака, но и оборона. Спецкор «Медузы» Даниил Туровский поговорил с несколькими десятками специалистов по кибербезопасности, изучил документы и отчеты — и рассказал о том, каких киберугроз боится российское государство и как оно намерено с ними бороться.

Я с надеждой ожидаю сообщения от Норы.
Он не помогает жене.
Через неделю мы едем в Сибирь.
Я дам Маше пять долларов.
Где мои друзья?
Это книга на русском языке.
Москва мне нравится.
Я приеду в среду.
Я вижу её каждый день.
Я хочу прочитать эту книгу.
Мне ваши дети очень нравятся.
Я хочу пойти в Кремль.
Когда начинается концерт? - Кажется, в семь часов. Почему ты улыбаешься?
Откройте большую дверь.
Сколька это стоит?
это моя хорошая подруга Вероника.
Мы идём на Красную площадь.
Я дам десять долларов официанту.
Он рассказывал нам о Сибири.
Иван специалист по русскому театру.
На рынке товары по сниженным ценам.
Вход посторонним запрешён.

Я приеду в среду.

Москва мне нравится.